Неточные совпадения
Чужие и
свои победы,
Надежды, шалости, мечты.
Текут невинные беседы
С прикрасой легкой клеветы.
Потом, в отплату лепетанья,
Ее сердечного признанья
Умильно требуют оне.
Но Таня, точно как во сне,
Их речи слышит без участья,
Не понимает ничего,
И тайну сердца
своего,
Заветный клад и слез и
счастья,
Хранит безмолвно между тем
И им не
делится ни с кем.
Мечты эти были так ясны, что я не мог заснуть от сладостного волнения, и мне хотелось
поделиться с кем-нибудь избытком
своего счастия.
— Тогда только, — продолжал он, стараясь объяснить себе смысл ее лица, — в этом во всем и есть значение, тогда это и роскошь, и
счастье. Боже мой, какое
счастье! Есть ли у вас здесь такой двойник, — это другое сердце, другой ум, другая душа, и
поделились ли вы с ним, взамен взятого у него,
своей душой и
своими мыслями!.. Есть ли?
Снова осталась княжна один на один с
своею томительною скукой, с беспредметными тревогами, с непереносимым желанием высказаться,
поделиться с кем-нибудь жаждой любви и
счастья, которая, как червь, источила ее бедное сердце. Снова воздух насытился звуками и испареньями, от которых делается жутко сердцу и жарко голове.
А Катя так сладко похрапывала под белым батистовым платочком на нашей прохладной скамейке, вишни так сочно-глянцевито чернели на тарелке, платья наши были так свежи и чисты, вода в кружке так радужно-светло играла на солнце, и мне так было хорошо! «Что же делать? — думала я. — Чем же я виновата, что я счастлива? Но как
поделиться счастьем? как и кому отдать всю себя и все
свое счастие?..»
Я узнал ее по горячему дыханию, по манере, с которой она повисла на моей шее, и даже по запаху. Припав
своей головкой к моей щеке, она казалась мне необыкновенно счастливой… От
счастья она не могла выговорить ни слова… Я прижал ее к груди, и — куда
девались тоска и вопросы, мучившие меня целых три дня! Я от удовольствия захохотал и запрыгал, как школьник.
Оля поглядела на меня, на гостей, на мужа… и захохотала. Ей стало вдруг смешно, весело. На лице ее я прочел желание
поделиться со всей этой обедающей толпой
своим внезапно набежавшим на нее
счастьем, и, не имея возможности передать его на словах, она вылила его в
своем смехе.
— Какая? Ужасная, душа моя. Меня мучает мысль о… твоем муже. Я молчал до сих пор, боялся потревожить твой внутренний покой. Но я не в силах молчать… Где он? Что с ним? Куда он
делся со
своими деньгами? Ужасно! Каждую ночь мне представляется его лицо, испитое, страдающее, умоляющее… Ну, посуди, мой ангел! Ведь мы отняли у него его
счастье! Разрушили, раздробили!
Свое счастье мы построили на развалинах его
счастья… Разве деньги, которые он великодушно принял, могут ему заменить тебя? Ведь он тебя очень любил?
Девушка была так счастлива, что ей захотелось побыть подольше наедине с собой, чтобы свыкнуться с этим
счастьем, насладиться им вполне, прежде чем
поделиться им с другими. Поэтому Домаша, вопреки
своему обыкновению, не перебежала быстро двор, отделявший людские избы от хором, а, напротив, шла медленно. Ее радовало и то, что она узнает о судьбе Ксении Яковлевны. «Матушка все определит. Мне-то, мне рассказала все, как по писаному!» — думала она.